и запихивала еду ему в рот, сообщая: "Нехорошо быть привередливым едоком". (Кстати, это только заставляло ребенка еще больше ненавидеть эту еду).
Потом было время, когда подбрасывание юбок девочек было популярным развлечением среди мальчиков, пока леди Сариэль не конфисковала все брюки мальчиков и не заставила их провести день в нижнем белье. После этого подбрасывание юбок больше не повторялось.
Примерно в тот период, когда мы выходили из раннего детства и вступали в период полового созревания, леди Сариэль заставляла нас смотреть видео для взрослых в целях санитарного просвещения, не испытывая ни малейшего стыда. Когда она вкрадчиво объясняла нам природу сексуальных отношений, в класс ворвался директор с криком: "Что вы показываете этим детям?!". После этого леди Сариэль была подвергнута длительной лекции.
Поскольку никто из нас не знал, когда мы родились, мы все отмечали день открытия приюта как свои дни рождения. Каждый год весь день превращался в пышную вечеринку. Леди Сариэль дарила каждому ребенку подарок.
Когда нам нужен был совет по поводу романтики и тому подобного, мы шли к директору, а не к леди Сариэль. В конце концов, леди Сариэль мало чем могла помочь, когда дело касалось сердечных дел. Но она всегда выглядела немного раздраженной, когда с ней не советовались по таким вопросам.
У всех нас было много хороших воспоминаний, трудных воспоминаний и постыдных воспоминаний.
Но у нас никогда не кончались воспоминания, о которых можно было бы поговорить.
Леди Сариэль всегда была частью нашей жизни.
Она была человеком, который спас нас от экспериментов Потимаса и превратил нас из подопытных в настоящих людей.
Для всех нас говорить про воспоминания о леди Сариэль было практически то же самое, что говорить обо всей нашей жизни. Так что, конечно же, у нас не иссяк запас тем для разговора.
– ...Уже почти время.
Вот так вот, время вышло.
Пришло время прощаться.
– Леди Сариэль, сюда.
Поскольку это был мой последний шанс, я раздала платки, которые сделала.
Сначала леди Сариэль, потом всем остальным из приюта.
Я подумала, что если она будет знать, что у всех есть платки, которые я им дала, то она будет чувствовать, что мы всегда рядом с ней.
Я до сих пор не знаю, дошли ли до нее мои чувства.
Леди Сариэль всегда была немного невежественна в отношении чувств людей.
Но мне все же хочется верить, что она поняла...
– Все вы. Пожалуйста, живите счастливой жизнью. Счастливой, но мирной.
Это были последние слова леди Сариэль, обращенные к нам.
Но как мы можем быть счастливы, если вас больше нет?
Я уверена, что не только у меня возникла такая мысль.
Но леди Сариэль ушла, не оглядываясь.
Как только она скрылась из виду, и мы остались одни, мы начали плакать.
Может быть, я была первой, кто разрыдался, а может быть, это был кто-то другой.
Мы все рыдали, как дети, до такой степени, что невозможно было сказать, кто начал первым.
В любом случае, мы просто продолжали плакать.
– Люди. Вы меня слышите?
Пока мы продолжали плакать, голос вдруг заговорил прямо у нас в голове.
Это был знакомый голос Гури.
– Меня зовут Гуриедистодиез. Как некоторые из вас могли заметить, с этого самого момента мир изменился.
Мы все рыдали так, что едва осознавали происходящее, но, не подозревая об этом, весь мир только что изменился.
– С этого момента эта планета будет управляться новой системой. И я буду администратором этой системы.
Да, в этот момент система была построена.
– Как вы все знаете, эта планета находится в конце своей жизни из-за глупого поведения людей.
Но в то время мы никак не могли понять, что именно это означает.
– Вы пытаетесь принести Сариэль в жертву, чтобы вернуть планету к жизни. Другими словами, план состоит в том, чтобы решить проблему, которую вы сами создали, принеся в жертву кого-то другого.
Пока мы ехали в машине, у нас не было доступа к новостям, но, очевидно, президент Дастин объявил, что они принесут в жертву леди Сариэль, чтобы спасти планету.
И в тот же день этот план был приведен в действие.
Только позже я узнала, что президент Дастин позаботился о том, чтобы мы не увидели последние минуты жизни леди Сариэль.
Очевидно, он сомневался, позволить ли нам остаться рядом с ней, но в конце концов решил, что будет слишком жестоко позволить нам, детям, стать свидетелями смерти нашей родительской фигуры.
– Разве вы не считаете, что люди должны сами искупать свои преступления?
В то время мы не могли знать ничего из этой информации и не представляли, почему в наших головах звучит голос Гури.
– Поэтому мы решили дать вам, людям, шанс. Система, которая будет управлять этой планетой, является средством для достижения этой цели.
Но когда мы слушали объяснения Гури, причина стала ясна.
– Мы заставим вас, людей, Боритесь. Делая это, вы сможете увеличить энергию своих душ. Вы станете машинами для борьбы, победы и получения энергии. А когда вы умрете, мы восстановим заработанную вами энергию и направим ее на исцеление планеты.
Таково было объяснение того, как работает эта система.
– Однако все это закончится, как только вы умрете. Поэтому, пока вы находитесь в этой системе, мы сделали так, что вы будете возрождаться здесь, на этой планете. После смерти вы снова будете жить, бороться и накапливать энергию.
Бороться, умирать, возрождаться, бороться и снова умирать...
Изнемогая от слез, мы с трудом могли осмыслить эту адскую систему.
– Сейчас эту планету удерживает от разрушения сила Сариэль. Вы пытались принести Сариэль в жертву, но теперь вы должны спасти ее. Вы сами будете выполнять ту роль, которую пытались навязать ей. Просто, не правда ли?
Но команда "спасти Сариэль" засела в наших умах.
Существовал способ спасти леди Сариэль.
Это было для нас как маяк надежды.
– Это ваш грех, люди. Искупите. Искупите. Искупите. Искупите. Искупите. Искупите. Искупите. Искупите. Искупите. Искупите.
Для человечества этот голос, должно быть, был болезненным напоминанием об их грехах, таким, что хотелось закрыть уши.
– Боритесь. Боритесь. Боритесь. Боритесь. Боритесь. Боритесь. Боритесь. Боритесь. Боритесь. Боритесь. А потом умрите.
Но для нас это была песня спасения.
С того дня началась наша борьба.
Борьба за спасение леди Сариэль.
Очень, очень долгая борьба.
...Это была долгая, долгая, ужасно жестокая борьба.
– Ах!
Внезапно мои глаза распахнулись.
Я на мгновение потеряла сознание.
...Ой, это нехорошо.
Неужели моя жизнь промелькнула перед
